- Иди к черту, Барри! Чего-о-о!? Помехи у тебя, говоришь? Хреново слышишь, да-а-а?.. Так я тебе погромче скажу! К ЧЕРТУ ИДИ, СРАНЫЙ ТЫ ПАРАНОИК! Ты мне не мамочка! Хотя нет, погоди! Сначала иди почисти уши долбанной ватной палочкой, а потом ВАЛИ К ДЬЯВОЛУ!

Барри Лоудсон умел строить из себя идиота. За те годы, которые он провел бок о бок с группой Delicious Distortion, Майло прекрасно понял – этот тип имеет железную хватку питбуля, отлично сочетающуюся с характером самой дешевой и продажной столичной шлюхи. И да, в этом заключались его главные и единственные достоинства. Агент звонил каждые полчаса. Он говорил о чем угодно – о новом альбоме, о том, что Чак, Джереми и Гидеон передают привет, что подарок к Рождеству для Джимми он уже купил… Но даже трехлетний ребенок понял бы, что на самом деле Лоудсон звонил, чтобы проверить, добрался ли Эбернетти до пункта назначения в целости, не вышел ли из автобуса на полдороги и не подался ли в очередной раз в бега. Майло, который в бега подаваться совсем не собирался (хоть и думал об этом с того самого момента, как агент на пару с продюсером объявили ему о покупке этого самого билета в замаскированную под отель тюрьму), всякий раз взрывался и высказывал Барри все то, что думал о нем и его умственных способностях. На весь автобус, разумеется. После этого, чуть виновато оглядевшись по сторонам, бурчал под нос извинения и снова пялился в окно на проползающие мимо пейзажи. Даже теперь, когда под ногами Эбернетти была припорошенная снегом земля Неприступного Утёса, чертов Лоудсон не унимался.
Устав в который раз от его болтовни, Майло нажал на кнопку с изображением красной трубки, позволив телефону вяло пикнуть напоследок и умолкнуть. Оставшись в тишине, вздохнул. Снова огляделся, заметив вокруг себя некоторое количество свободного от людей пространства. Вероятно, высыпавшие из автобуса пассажиры разумно заключили, что находиться рядом с этим человеком и его телефоном попросту опасно для жизни. Что ж, в чем-то они были правы. Эбернетти глубоко вдохнул, затем – медленно выдохнул. Так его учили на чертовых сеансах в клинике. Отключиться от мира. Думать о воздухе, который быстро движется по организму, проникает в каждую клетку, а потом так же быстро уходит, унося гнев и раздражение…
«Хрень собачья».

Телефон снова навязчиво запиликал фирменную мелодию Nokia. Майло, не успевший его убрать в карман, уставился на экран, на котором мигала пикселезованная трубка. Под ней ясно читалось «Мистер Засранец», а значит - звонил Барри, мать его, Лоудсон. Не унимался и к черту все еще не шел.
Эбернетти ответил на звонок, гаркнув «АЛЛЁ! Чё надо тебе опять, беспокойный?», но старенький телефон на этот раз отказался выдавать в ответ что-то кроме короткого нечленораздельного шипения и того самого двойного писка, свидетельствующего об обрыве связи. Оно и не удивительно, в такой-то дыре. Но позвонить Барри было нужно, а то ведь этот чудило поднимет на уши местную полицию и вызовет патруль Службы Спасения с собаками и вертолетами. А потом понаедут чертовы журналисты… Плакал тогда весь его спокойный отдых. А ведь у него до сих пор никто не попросил автограф, а значит отдых все ж таки мог состояться…

- Эй, ребят… Ээ… Как вас… Дамы? Господа? Кто-нибудь? У вас там мобила ловит нормально? Есть такие? Мой старик сдох походу, - Майло продемонстрировал общественности свой перемотанный скотчем телефон, недавно разменявший второй десяток лет с момента покупки и имеющий в своем послужном списке несколько сотен вылетов по направлению к стенам, и все-таки убрал мобильный в карман куртки. Целее будет. – На один звонок, это срочно и все такое. Я оплачу.
Если среди туристов добрых самаритян не обнаружится, можно было бы пойти поискать стационарный телефон у стойки регистрации в холле. Отель хоть и был по виду явно не первой свежести, наверняка имел хотя бы такие удобства.
«Привет из минувшего века…».

Детройт. За несколько часов до…
– Хей! Грэм, какая встреча! Как ты тут оказалась? – Услышав, голос некогда ей известной личности, женщина, стиснув зубы, продолжала смотреть на своего собеседника, не подавая и виду.
Стоит ли упоминать, что данный субъект вызвал массу негодования не только своим внезапным появлением, но и своим существованием в частности. Когда его лапы опустились на ее плечи в неком подобие объятий, Саша прошипела ему на ухо.
- Я уничтожу тебя! – Но при этом не один мускул на ее лице не дрогнул.
Далее все происходящее Грэм наблюдала и даже не пыталась вмешиваться, понимая, что только подстегнет тем самым сумасшествие Брайана. Тот уже успел наговорить кучу непристойностей, косвенно намекая, на более близкое и тесное знакомство с Сашей. Кончено реакция охранника Мистера Лэнди последовала незамедлительная, но тот не рассчитал силы, ну, разве можно винить мальчишку, которой просто не правильно оценил ситуацию. И тут же схлопотал по лицу, а уже  через мгновения его голова пробила боковое стекло машины. Саша лишь оглядывалась по сторонам, словно извиняясь перед окружающими за разыгравшуюся сцену. А когда послышался звон бьющегося стекла, от стыда прикрыла глаза ладонью. Дэрек Лэнди поспешил подальше от разъярённого субъекта и сразу скрылся в машине.
– Мистер Лэнди… Дэрек, - Саша подбежала к машине. – Прошу прощения, но это какое-то недоразумение. – Лебезя и извиняясь, Грэм пыталась ретироваться за подобный концерт с ее участием. – Я надеюсь, мы встретимся на следующей неделе и подпишем все необходимые бумаги. – Впервые за последний час на ее лице появилась улыбка.
– Усмири  своего пса, Грэм. – Двери машины закрылись, и машина Лэнди скрылась из виду.
Уже через каких-то пару минут, затерялась в беспрерывном потоке общественного и личного транспорта жителей Детройта. Она знала, что Брайан еще стоял позади нее и наблюдал, как та ублажала «денежный мешок».  Ей казалась, что  она видит его морду, на которой так и выблескивает ухмылка, довольствие собственным подвигом. Ярость комом подступала к горлу, она была готова прям здесь набросится на него и разодрать его довольную физиономию в кровь. Она просто чувствовала, как ее ногти  вопьются в теплую и живую плоть, как медленно и болезненно она буде разрывать его кожу сантиметр за сантиметром. Но, сделав пару глубоких вдохов, обернулась и с каменным выражением лица направилась к нему.  Чеканя каждый шаг, который еле уловимым эхо, разносил стук каблучков в шумном и оживленном мегаполисе, подошла вплотную  к Хаттеру, так что она кожей ощущала его дыхание.
-  Мисер Хаттер, вы только что совершили непозволительный поступок. Я, конечно, догадывалась, что вы лишены всякого такта и абсолютно не воспитаны, что прискорбно, но еще и позволили себе сорвать мою встречу. – В ее голосе было столько ненависти и пренебрежения, что яда, который  так и сочился, хватило бы, чтоб отравить целый район Манхеттена. -  Вам бы стоило задуматься над своими манерами, вернее над их полным отсутствием, так как подобное может привести к печальным последствиям. И, - Саша поправила выбившийся локон, - да, сейчас я угрожаю вам, Мистер Хаттер.
Естественно, сейчас женщина сожалела, что из-за ее поистине глупой выходки в жизни нарисовался подобный мужлан, который успел причинить неприятности ей и ее бизнесу. Конечно, этот Лэнди был не первым и не далеко последним, кого Мисс Грэм с легкостью, изяществом и тонким послевкусием облапошила. И честно говоря, если не  он, то она без проблем найдет замену. Но вот факт того, что кто-то посмел вмешаться, бесцеремонно влезть и нарушить ее пространство, просто приводил в бешенство. Иногда стоны города возвращали Сашу в реальность, в которой вот уже год она жила.  Бурлящее море толпы с пеной у рта, пыталось затянуть Грэм в клоаку судорожной жизни и быта. А она так отчаянно отбивалась и строила стены, хватая руками невидимые силуэты прошлого… Но настоящее защелкнуло свои наручники на запястьях. Ее выдержки мог позавидовать любой, умение сохранять самообладание в любой ситуации этому ее научил отец.  - Только так можно выжить в этом мире, девочка моя. Пока все твои враги будут в панике принимать одно неправильное решение за другим, ты сможешь правильно оценить ситуацию и выйти победителем. Это, как удачная партия в шахматы, ты должна быть на несколько ходов впереди своих врагов, друзей, коллег и партнеров.

Неприступный Утёс.
Снег поскрипывал под ее подошвами, словно издавая истошные крики. Холодный ветер прорвался в личное пространство Грэм, очертил контур лица, запутался в волосах и тотчас шмыгнул за шиворот куртки и мелкими мурашками пробежал вниз по позвонкам. Она стояла рядом с двумя огромными чемоданами и осматривалась. На лице дамы появилась маска недовольствия, по своей ли вине, но она сейчас была у черта на куличках. Услышав о проблемах со связью от одного из гостей, который, как ей показалось был, как и она не в восторге, поспешила проверить и свой дивайс. К ее удивлению, сети не было.
- Черт бы тебя побрал! – Выругалась Саша. – Меня больше волнует вопрос, есть ли вы этой дыре администратор? И кто будет отвечать за мой багаж?

День предстоял загруженный и полный работы. Еще с утра Серджио был вызван на собрание, где все готовились к встрече гостей. Не просто гостей, а конференции уфологов, что у испанца вызвало удивление и насмешку. Об уфологах он разве что видел по телевизору и они всегда представлялись ему в образе чудаковатых людей с растрепанными волосами, горящими глазами и неведомыми приспособлениями в руках, предназначенными для перехвата сигналов инопланетян. Однако, никто из начальства по этому поводу не шутил, наоборот, все были очень взволнованы, как будто готовились принять самого президента. Вскоре всеобщее настроение передалось и Руаресу и он с серьезным лицом слушал наставления о том, что нужно быть максимально вежливыми и услужливыми.
"Как всегда", - подумал испанец, кивая головой на указания начальства. Его просили помочь принять гостей, отнести их чемоданы и дружелюбно отвечать на возникшие у них вопросы.
Как только автобусы начали тормозить у парковки курорта, Серджио принялся исполнять указания. К тому же ему было интересно в живую посмотреть на профессоров уфологии - науки к которой он относился с недоверием и усмешкой.
- Добро пожаловать в Неприступный Утес! - радостно возгласил он, когда люди посыпали из автобусов. Пытаясь их разглядеть, он был несколько удивлен. Никакой интеллигенции с седыми головами в длинных пальто и старомодных шляпах он не заметил. Наоборот, все они выглядели как обычные люди, приехавшие отдыхать.
"Не все же они должны ехать на конференцию... Может уфологи в другом автобусе?" - предположил испанец. Так как указания были даны встречать радушно всех гостей, он направился ближе к автобусам. Вдруг в десятке шагов от него подскользнулся мужчина, падая на притоптанный снег.
- Мистер, с вами все в порядке? Не ушиблись? - он было поспешил оказывать мужчине помощь, но тот встав без чьего-то труда, раздраженно буркнул, в чем Серджио услышал ответ на его вопрос. Пожав плечами, он повернул к женщине с двумя чемоданами. По её виду можно было заметить, что помощь ей нужна. Причем срочная, ибо на её миловидном личике тоже проскальзывала гримаса раздражения.
- Добро пожаловать! - Серджио улыбнулся, подходя к ней, нагибаясь к чемоданам, - Приятного вам отдыха на Неприступном Утесе! Неправда ли, красивый вид открывается отсюда? - парень не знал, принято ли вообще разговаривать так с клиентами, а если принято, то правильно ли он это делает, но поговорить он любил, а еще хотел выяснить, правда ли эта красивая женщина по ночам вылезает на крышу своего дома и всматривается в небо, надеясь увидеть знак внеземных цивилизаций, - Меня зовут Серджио, я всегда к вашим услугам, - сказав это с заметным испанским акцентом, он посмотрел на гостью и вежливо улыбнулся, - сейчас отнесу ваш багаж в номер, пройдемте...- он поднял чемоданы и понес к отелю. Тут ему на глаза попалось знакомое лицо.
"Мария Магдалена, да это же... как его там... Майло... Берен... Эбень...Еберь... чувак из Delicious Distortion!" - Серджио от удивления остановился, чуть не толкнув женщину. Любитель тяжелой музыки, он не мог не знать фронтмена этой довольно известной группы, пару песен которых до сих пор были в плэйлисте телефона Серджио. Испанец чуть было не побросал чемоданы и не помчался просить автограф, пару совместных фотографий, подписанный плакат и майку Майло. Замешкавшись на минуту, он все таки решил не ставить свою карьеру под угрозу.
"Этой дамочке такое отношение вряд ли понравится", - подумал Руарес, усмехнувшись, - "вот отнесу её вещи и найду его. Какая удача!" - лицо испанца засияло.

Отредактировано Sergio Ruares (2014-01-04 19:52:09)

В автобусе немного трясло, а сидящая по соседству женщина так и притягивала слюнтявых синих гномиков. Те, ясное дело, улыбались и подленько хихикали, ползая у нее по макушке. Пару раз Альфонс пытался согнать интервентов с насиженного места (единожды заехав попутчице локтем в нос и существенно попортив ей прическу), но те все не уходили – уж больно наглые попались. Тогда гуру, ясное дело, расчехлил амулеты и начал вершить охранное колдунство. Довершить не успел – дама спешно сгребла свой глянцевый журнал и ретировалась на единственное пустовавшее место, находившееся в другом конце автобуса. Одно счастье – гномиков эта недоверчивая, но явно добрая и великодушная женщина забрала с собой.
«Нужно будет найти ее в отеле и предложить защитный талисман… или парочку… эти мелкие, побаиваются, не будут донимать бедняжку», - заключил проповедник новой мировой религии с присущим ему благородством и широтой души.

Относительно Неприступного Утёса и его гостей у мистера Вуди были наполеоновские планы. Он уже успел набросать в блокноте краткий план действий. Первый пункт гуру начал претворять в жизнь прямо в автобусе по пути на курорт. Приподнявшись со своего места, Альфонс звучно жевал ириску и все сканировал взглядом салон, пытаясь определить, какой из маячащих впереди затылков является звездным. На беду, затылки выглядели предательски однотипными. Вуди не добился бы успеха в своем деле, если бы сдавался так просто. Он начал слушать, замерев и стараясь пореже дышать. Откуда-то впереди доносились звуки гневного мужского голоса, на сидении неподалеку кто-то перешептывался о том, долго ли еще автобус будет взбираться в гору и не опоздают ли они к ужину, позади – храпели. Снова ничего интересного. Альф вздохнул и с горя зажевал еще одну ириску.
Под конец пути от нечего делать проповедник, замедитировавшись, задремал. И снилось ему бескрайнее синее небо, острые вершины заснеженных гор, уходящие ветвями в небеса деревья и пушистые белые зайчики. Такому пейзажу любой иллюстратор открыток Hallmark обзавидуется.

Альф был вероломно разбужен по прибытии – предпоследний оставшийся в автобусе человек перед выходом решил потрясти забывшегося сном господина за плечо. Поблагодарить его Вуди не успел, ему еще нужно было протиснуться между сидениями к выходу, пока водитель автобуса не умчал гуру обратно в долину. Учитывая габариты и вес пальто, которое так и норовило перевесить своего тщедушного владельца, развить большую скорость на выходе никак не получалось. В результате Альфонс, не без помощи водителя, кряхтя, пыхтя и раскрасневшись щеками, все-таки высадился на славную землю Неприступного Утёса. И он явно просчитался с ожидаемой температурой и количеством напяленной одежды - было жарко, даже слишком.
Настало время снова оглядеться по сторонам, но Вуди не успел – заслышал уже знакомый по автобусу громкий голос. Зоркий глаз проповедника тут же нашел источник децибелов. У того, похоже, не ловил мобильный (оно и не удивительно, когда кругом все эти чертовы гномики!).
- Да прибудет с тобой благость Духа Синего Мирового Кита, брат! – Позабыв о весе пальто, полы которого точнехонько заканчивались на уровне носов его ботинок, Альфонс довольно шустро подскочил к этому гостю отеля. Зарылся руками в карманы, пока наконец не извлек телефон вместе с парой-тройкой конфетных оберток и ярко-розовым деревянным талисманом на построение долгой и успешной карьеры дрессировщика крапчатых сусликов.
– Пользуйся с миром.
Краем глаза Альф заметил, как у какой-то дамы забрали чемоданы, а значит и его пожитки скоро чужими руками переместятся в номер. Вуди растянулся в фирменной улыбочке и вытянул шею, чтобы незнакомец узрел лик гуру из-за торчащего во все стороны мохнатого воротника. Он решил, что для начала этот лохматый тип, чья физиономия казалась ему отдаленно знакомой, сгодится для наведения мостов с широкой звездной общественностью. Если будет звонить кому-то из более знаменитых друзей, а их номера останутся в памяти телефона – особенно.

Особой реакции на свою просьбу Майло не ждал, но все вышло еще гаже. Многие гости сделали вид, что его не услышали, другие поглядели на телефоны и быстро попрятали их по карманам и сумкам, третьи просто ждали, чем закончится бесплатное шоу. Это ничего, обычная практика – вон какой-то каскадер из автобуса вывалился мордой лица в мягкий декабрьский снежок и был благополучно проигнорирован. Чего уж там до простой блеклой просьбы. Вот и еще одно доказательство простому постулату – хочешь чего-то добиться? Тогда будь добр сделать так, чтобы тебя услышали. Вся эта чертова вежливость могла пойти погулять.
- Отбой, берегите дальше свою щедрость, - музыкант размашистым жестом продемонстрировал гостям, некоторые из которых все еще проверяли свои телефоны, средний палец, - уроды, - добавил уже тише, хотя стоявшие неподалеку люди наверняка услышали.
Тем лучше.
Он собирался было отойти, покурить, успокоиться и попробовать найти зону охвата мобильной связи получше, как вдруг кое-что произошло.

Вернее сказать, кое-что пришло. Или кое-кто. Сперва было непонятно. Эбернетти редко кому-то удавалось удивить, но стремительно приблизившемуся к нему нечто, на проверку оказавшемуся патлатым бородатым мужиком с дредами в поеденном молью пальто и мажорских солнечных очках, все ж таки удалось.

- Э-э… И тебе привет… гражданин мира, - Майло запустил пятерню в собственную буйную шевелюру и уставился сверху вниз на внезапного собеседника в недоумении, чего же ему понадобилось. Судя по сказанному приветствию и внешнему виду этого мистера, он был или конченным психом или упоротым нарколыгой. Заключив, что первого вряд ли бы выпустили из дурдома покататься на лыжах по горам, Майло однозначно остановился на втором.
Тот закономерно порылся в карманах и протянул ему что-то.
- Не, приятель, дурь покупать не буду, прости, завязал, - начал было Эбернетти, для верности дернув за цепочку и вытащив из-за ворота куртки небольшой круглый металлический кулон с цифрой «6». Такие выдавали каждому при выписке из клиники. На встречах групп анонимных наркоманов, где анонимность была сугубо избирательной (каждый второй мигом узнавал Майло и бросался требовать автограф), еще через три месяца ему обменяли бы эту побрякушку на «9», потом – на «12». Эта штука хоть и была обычным кривовато вырезанным куском дешевого металла, придавала ему уверенности в выбранном курсе. Все-таки работники центра не зря ели свой хлеб. – Попробуй забарыжить этим ребятам со скорбными рожами, им не помешает дунуть или ширнуться. Может, повеселеют. – Последние слова Майло говорил все громче, финальную фразу на деле – практически выкрикнул.
Нарколыга вклинился в его монолог со своим невнятным объяснением. Бери, мол, просто так. Это вынудило притормозить и попытаться разобраться в ситуации. Приглядевшись, Эбернетти обнаружил, что под какими-то бумажками и странного вида деревянной хреновиной кислотно-розового цвета виднелся корпус мобильного телефона, а вовсе не пакетик с травой или белым порошком.
– О, спасибо, чувак, - не дожидаясь, пока радушный нарик передумает, Майло выудил из-под хлама телефон и по памяти набрал номер своего агента. – Правда – спасибо! Выручил! – он хлопнул мужика с дредами по плечу и улыбнулся. - Ты погоди, я мигом.

В паре десятков шагов от толпы дышалось куда легче.
«Концерт, мать его, окончен».
- Я на месте. Да, да, да. Все в порядке, тарантас не развалился по пути. Телефон сдох, а эти типы, с которыми ты меня запер, те еще надменные задницы. Звоню тебе с мобилы какого-то торчка. Прикинь, я тут не один такой, - после толпы равнодушных и безучастных людей Лоудсон уже не казался центром мирового зла. Впрочем, последняя новость агента ничуть не обнадежила, и Майло поспешил сменить тему.– Ты бы приехал сам. Или с группой. Как-нибудь. Я же тут с тоски помру, ты меня знаешь, чувак! – Эбернетти рассмеялся и закатил глаза. У Барри как обычно были дела, которые распространялись и на музыкантов группы. Не стоило и сомневаться: париться на курорте ему придется в гордом одиночестве. – Да брось, просто зассал, что я тебя сделаю на склоне. Что, я прав? Прав, а? Ладно, чувак. Передавай привет. Всем. Давай, конец связи.
Покончив с формальностями, Эбернетти закурил. Он не слишком хорошо разбирался в технике, но на то, чтобы удалить номер Лоудсона из мобилы патлатого нарколыги у него ума хватило. Рокер вернулся обратно и передал телефон все еще ожидавшему его незнакомцу, снабдив его обнаружившейся в кармане драных джинсов смятой двадцаткой.
- Удружил, приятель. Этот тип тут всех бы на уши поставил, если бы я не отзвонился. Он, знаешь, заноза в заднице похлеще службы наркоконтроля. Понимаешь ведь, о чем я. Ну, если чего будет надо, ты обращайся. С меня должок.
Отсалютовав на прощание, Эбернетти оставил чудика в покое и пошел добывать гитару и сумку, которые покоились в дальнем левом углу багажной секции автобуса. Прочие пассажиры как раз подразгребли свои чемоданы, дожидаясь носильщиков. Персонала в отеле было не густо, судя по немногочисленности встречающей делегации, поэтому Майло решил не отнимать у них время попусту. Он перекинул через плечо ремень сумки, а чехол с гитарой закинул за спину. Зажав сигарету в зубах, рок-стар, прищурившись, взглянул на здание отеля.
«Неплохо было бы отхватить номер на теневой стороне…»

Последние дни выдались особенно тяжелыми, но как ни странно веселыми. Тони еще летом заключил контракт с "Адидас" и после одной съемки они вроде как забыли про него, а теперь в самом начале зимы вспомнили и отрывались по полной. Три дня он провел на Кипре, снимая рекламный ролик с утра до поздней ночи, а теперь его отправили обратно, предварительно забронировав номер в каком то курортном отеле, там съемки должны были продолжится. После хоккеист планировал остаться не меньше чем на неделю, чтобы провести время с братом и познакомится с его новой подругой.
В самолете Бриггс долго не мог уснуть, а когда у него наконец получилось, они попали в зону турбулентности, там уже было не до сна. К счастью удачно приземлившись в аэропорту, где Энтони уже ждала машина, он моментально вырубился в ней, а проснувшись обнаружил, что они подъезжают к стоянке автобусов. Третья пересадка за сутки и вот уже Тони с удобством развалился в мягком откидывающемся кресле. Его соседкой оказалась дама неопределенного возраста, которая всю дорогу читала газету не проявляя никакого интереса к окружающему вокруг. Хоккеист тоже не особо пылал интересом, поэтому от нечего делать, Бриггс отправился бороздить просторы интернета и обнаружил, что у него села зарядка на телефоне. Мысленно чертыхнувшись, мужчина откинул спинку и снова уснул.
Кто то мягко потрепал Тони за плечо, открыв глаза спортсмен увидел свою соседку.
- Мы приехали.
Сообщила она, убирая газету в сумку. Широко зевнув, Энтони вслед за остальными стал выбираться из автобуса. Свой багаж в отличии от многих он предпочел взять сам. Очередь на выход двигалась слишком медленно, поэтому Бриггс успел заметить, как из соседнего автобуса выходит Майло Эбернетти - рокер, на концерт которого Тони пару раз попадал. Можно было подойти и попросить автограф для племянницы, комната которой полностью была завешена постерами с изображением известного рок-певца, но Тони решил что сейчас это будет неуместно.
Выйдя из автобуса, Энтони прошел вперед и попытался высмотреть человека из съемочной группы, который должен был его встретить. Он не знал как выглядит рекламщик, поэтому ожидал, что тот подойдет к нему сам. Поставив чемодан на снег, Тони вытащил бесполезный сейчас телефон и убедившись в том, что он не включается, остался стоять на месте.

Отредактировано Anthony Briggs (2014-01-07 18:09:35)

- Добро пожаловать на Непристойный Утёс.... В смысле...
Когда ссутулившийся от обилия людей дед’оk подошел к автобусу и принял на себя первые изумленные взгляды приезжих, он понял, что снова огорчил босса.
- Это... - «... как там подсказывал Сержик?» - томограф... - прокашлял он сконфуженно и безотносительно и дотронулся рабочей перчаткой до придирчиво оглядывающей фронтальное пространство многофункциональной шпульки. Конечно, не только снимать, но и колебать свою головную конструкцию он не собирался: ему важнее было при всей этой суматохе сохранить стойкость разума и крепость духа. «По-моему, они меня не слушают. Ну и ладненько...» - не глядя ни на кого конкретно, глубоко вздохнул и выдохнул дворник, переложив совок в левую руку и игриво макнув его о веник, что остался в правой.
Народ не торопился рассасываться. Вне окна приехавшие долгожданные гости выглядели не такими беззащитными и забавными, как в нем. Оставалось надеяться только на станцию светлого разума на своей голове. Напомнив себе, что она-то как раз никогда его и не подводила, старик приободрился и, привычно прикинувшись наглецом, решительно и даже несколько резковато потянулся веником к месту бутылочной аварии, которая сподвигла его на этот остросюжетный социальный подвиг. Это движение, по-видимому, оказалось ошибочным, поскольку сливающаяся с ослепительным снегом шубка вместе со своей носительницей зайцем рванулась камуфлироваться под пейзаж в ближайший сугроб. Дед хотел было помочь шубке добрым советом, но потом здраво рассудил, что пока в его руках находятся обязательные для его службы безобидные по сути своей предметы, нежный и впечатлительный мех может отнестись к нему предвзято. Поэтому, едва взмахнув совочком в спасательных целях, он быстро усмирил свое донкихотство и предоставил ближайшему спутнику в куртке проявить его мужское начало и спасти даму в белом из безвыходной снежной ситуации, а сам поспешил продемонстрировать недоумевающему все заметнее окружению цель своего визита, ловко собрав в два приема все стекло от бутылки в нехитрый и новенький хозяйственный инструмент. Только после этого он гордо поднял глаза на общество, затаптывающее его, хоть и счищенный почти до самого льда, но все же возмущенно скрипящий под колесиками чемоданов и острыми шпильками снег.
«Да, зря я так поторопился,» - понимающе кивнув, констатировал увиденное Клаус и, широко улыбаясь для острастки, развернулся было в обратный путь к контейнерам для неорганических отходов, но услышал возражение из недр своих армированных мыслей и, теряя улыбку, остановился его дослушать, приопустив совок во избежание пересыпания из него зеленоватых осколков, окропленных красновато-коричневым ледяным сором.
«С чего это зря?! А лучше бы было, чтоб кто-нибудь кроме этого бедняги порезался? Испортил себе обувь, поскользнулся, на худой конец, и со всего маху кааак рукой!...»
- Брр! - передернуло деда от оперативно нафантазированной картины падения да хоть той же Белоснежки не в сугроб, а в соответствии с этим закономерным предположением.
От данной непроизвольной эмоции совок упустил-таки из своего территориального контроля пару маленьких зелененьких негодяев, которых плененный внутренним конфликтом дворник, конечно же, не приметил, а, уверившись в очередной раз в обоснованности и целесообразности своих правомочных по всем параметрам действий, твердо и решительно придавил левым валенком.
«Неприятно,» - подумал Николас и снова остановился, размышляя, как лучше поступить: донести эту колючку на себе до бака или заняться выколупыванием ее из ворсистой подошвы здесь же на месте, ради чего, скорее всего, придется усесться прямо на снег своей черной кожаной дубленкой, декорированной стоящим норковым воротником, подпирающим основной небесный локатор. Наскоро взвесив все за и против, старик остановился на первом варианте: все-таки для первого раза этим тут всем пока достаточно недоумения против скромного работника пригостиничного пространства, - и, стараясь не выпустить осколок из валенка и не усугубить возможную рану в испуганной ступне, похромал вертеться вокруг своей оси и внимательно оглядывать снег под собою в целях обнаружения новых зеленых нарушителей.
- И чего к крыльцу не идут? - бурчал он попутно. - Для кого я там плитки все расчищал? Тоже мне, приехали с сумарями на один вечер! А теперь бегай за ними, размещай со всеми удобствами! Будто носильщиков тут целый этаж... О! Вот она, сволочь, попалась! - торжественно водрузил старик на место мизерный треугольник бывшей бутылки знакомого не понаслышке портвейна, временно отложив веник и склонившись к осколку в надежде, что разогнуться в этот раз получится сходу. Но сегодня не было Рождества, это был явно не день Санты.
Почуяв неладное, дед вздохнул и невозмутимо пошевелил совочком, шурудя присмиревшими и уже начинающими любопытствовать на его счет стекляшками. Собрав в кучку остатки смекалки, Николас Франклин, понял, что это создавшееся независимо от его желаний положение можно использовать с толком. Оптимист по природе, деда Смолл решил, что в данный момент ему выпал шанс не отходя от кассы достать и первый осколок из онемевшей уже от тоски подошвы. Быстро определив, что для этого ему необходимо будет снять перчатки, он снова попытался разогнуться и убедился, что шанс на осколок все-таки придется использовать. Вот только для этого надо было положить рядом с собой еще и совочек, пригрозив ему пальцем на случай новой ошибки. Совок держался молодцом и всем своим видом являл непричастность к этому досадному инциденту.
- Эх ты, ёк-макарёк, - только и крякнул в ответ правитель всего околоотельного хозяйства, возмущенный наглостью подведомственного инструмента, и пошевелил бедрами, надеясь снова убедить свою спину войти в контакт с разумом и разойтись миром. Ревматизм остался непреклонен, и деду пришлось-таки снимать перчатки и начинать сосредоточенно отковыривать осколок из валенка.

Отредактировано Nicolas Small (2014-01-08 12:55:15)

Майк не спеша осматривался, изучая окружающий пейзаж и своих будущих соседей по курорту. Пейзаж вызывал смешанные чувства. Одна половина Майка Уолкера восхищалась красотами местной природы, а вот вторая… Док обязательно ввернул бы что-нибудь про «профессиональную деформацию» и вывалили бы на голову еще с полдюжины зубодробительных терминов и диагнозов, но Майк ничего не мог с собой поделать. Какая-то часть мозга деловито и практически независимо от хозяина анализировала «диспозицию». Подходы, отходы, возможные сектора огня, возможные основные, запасные и отсечные позиции и прочая… С этой точки зрения место было довольно неудачным. Всего одна дорога, вьющаяся по склону горы, крутые обрывистые стены с трех сторон и с четвертой – обрыв. С одной стороны, обороняться не так то трудно – пара пулеметных гнезд вон там и возле того поворота и тут можно сдержать минимум батальон. С другой, если кому-то захочется заблокировать обитателей «Неприступного утеса» в отеле – нет ничего проще. Перекрыть дорогу в город, что тоже сделать проще простого, достаточно стрелковых точек вот там и возле того скального карниза и без тяжелого оружия и авиации выбраться будет проблематично. Профессиональный опыт капитана Уолкера решительно протестовал против нахождения в месте в которое был всего лишь один вход, он же, по совместительству, выход.

Майк усмехнулся, Док все-таки прав: отдых, отдых и еще раз отдых. Немного виски, крепкий здоровый сон, лыжи. И, как там Док сказал, – легкий секс? Почему бы и нет. Ухмылка на лице Майка плавно перетекла в едва заметную грустную улыбку. Со дня смерти Мелиссы прошло почти 13 лет, боль потери притупилась, хотя и не изгладилась полностью. Со смертью жены Майк словно утратил что-то, что он не мог выразить словами. Он не стал угрюмым асексуалом, монахом, шарахающимся от женского пола как от чумы, но сколь-нибудь длительные связи у капитана не получались. Крепкий мужской организм временами требовал свое и Майк находил возможности удовлетворять эти настойчивые требования. Благо, что при известных усилиях это не составляло большого труда. Бар, кафе, клуб где всегда можно найти женщин с характерным ищущим взглядом. Не профессионалка, нет, просто красотка, которой захотелось приключений или разнообразия. Рецепт прост – подсесть рядом, заказать выпить, произнести пару комплиментов чуть хрипловатым баритоном. Потом повторить выпивку, а очередную пару комплиментов произнести уже по-испански или по-арабски, прочесть пару-другую рубаи «Величайшего из мудрых», причем обязательно на «истинном фарси», потом будет комната в мотеле или квартирка в таунхаусе, еще пара виски или мартини, бурная ночка, дежурный утренний поцелуй и такое же дежурное «я позвоню». Конечно же, никаких звонков не будет… Майк окинул взглядом стайку будущих курортников, если что-нибудь подходящее на примете? Хм, на первый взгляд нет. Вот эта белая шубка отпадает сразу, во-первых, она явно при кавалере, а устраивать поединки самцов-оленей у Майка не было никакого желания, во-вторых, судя по некоторым признакам, обладательница дивной шубки относилась к подвиду «стерва обыкновенная, профессиональная». К тому же… лицо «шубки» отчего-то кажется знакомым. Майк напряг память, набитую сотнями фотопортретов и словесных описаний. Как и положено, первой тут же подключилась «профессионально деформированная половина». Нет, в связях с организованной преступностью или международным терроризмом данная особа явно не значится. Что-то медийное? Вот тут Майк был откровенно слаб, за последними модными веяниями и перипетиями жизни современных звезд кино и музыкальной сцены капитан Уолкер не следил. Так что если даже и медийное, то два раза нет, за этими особами проблемы и головная боль ходят табунком. Так, что там у нас дальше. Угу, молодая особа в мешковатой курточке, с резкими порывистыми движениями. Слишком молода и при взгляде на нее сразу всплывает в голове забытое ныне определение «синий чулок». Хотя зачастую именно вот в таких «серых мышках» и скрываются самые настоящие фонтаны страсти и эмоций, но их раскрытие требует терпения и длительного труда и больше подходит профессиональным ловеласам-соблазнителям, гурманам чувственного фронта, к числу которых Майк не относился. Далее, ого, еще один классический типаж – роковая женщина. Интересно. Явный спутник-бойфренд-муж с ходу не визируется. Вот только и здесь есть свои «но». Если это роковая женщина в поисках приключений, то это одно «но», а если это роковая женщина «на отдыхе от трудов праведных», то это «но» совершенно другое и какое из них хуже – вопрос. Ладно, сделаем отметочку в памяти, посмотрим… Взгляд Майка, укрытый за солнечными очками, продолжал скользить по толпе.

Отредактировано Mike Walker (2014-01-08 22:30:37)

С младых ногтей Руби поняла, что чем незаметнее ты выглядишь – тем безопаснее находиться среди чужих, способных задеть словом, делом или просто Нехорошо Посмотреть. И уж нет лучшего способа стать невидимой – включая всякое волшебство вроде шапок и плащей – чем просто слиться с толпой, делать то же, что и толпа, ни на кого не смотреть и ничем не выделяться, будь то даже яркая одежда или искусственный цвет волос. Поэтому скорее на уровне рефлексов, чем осознанных желаний, Хофман продолжала околачиваться  в толпе, не желая быть первой ушедшей в номер, и от скуки осматривала окружающих. В первую очередь ее, как и всякую девушку, интересовали ровесники и другие дочери Евы. Ровесников было кот наплакал - только один ничем не выделяющийся паренек, выглядящий лет на 16-19, мелькнул в толпе. А вот со вторым пунктом определенно повезло: увиденные два экземпляра принадлежали к подвиду раскрепощенных, уверенных в себе дам. За их изучением в виду абсолютного непонимания мотивов и действий Руби потратила немало часов на психологических форумах и пришла к выводу, что эти шикарные, привлекательные на людях женщины в большинстве своем настолько необжиты внутри, что наедине с собой маются от этой внутренней сосущей пустоты. "Их присутствие здесь мне только на руку: меньше внимания будут обращать на меня," – сделала она быстрый вывод.

Скандалист-по-телефону снова начал говорить, и Руби отвлеклась от наблюдений, чтобы послушать. К ее удивлению, рядом с парнем стоял… стояло Нечто. У этого Нечта были дреды, странные оккультические побрякушки и витиеватая речь. И от него буквально несло необычной жизнью, своеобразным складом ума, оригинальными мыслями. У Хофман сердце быстрее застучало от восторга, с каким человеком ей придется делить дом, и девушка сделала себе крупную мысленную заметку: наблюдать за Этим внимательнее.
И опять досмотреть интересную сцену помешал голос Скандалиста. Нет, ну он просто Руби жить не давал своими криками!  И так многообразно и интересно поносил всех вокруг, что любо-дорого смотреть. Тут уже не Слон и Моська, а маленькая агрессивная собачка против целого стада эгоистичных, толстокожих слонов. Это вызывало сочувственную симпатию, но Хофман все равно улыбнулась из-за сравнения и издала смешок. Конечно, сразу же оглянулась – не услышал ли кто ее смех?..

Да, именно так. Расплывчатого возраста русоволосый мужчина смотрел на нее из противоположной части двора – как-то нехорошо, оценивающе. Хофман передернуло, она автоматически сделала шаг назад, чтобы избежать столь неприятного ей внимания чужих. Натолкнулась на кого-то – или что-то – в районе голени. И расчищенные плитки двора стали неожиданно скользкими…

Отредактировано Ruby Hoffman (2014-01-10 20:36:42)

Родни ждал, что мужик с дредами отмочит какую-нибудь фишку, но он одолжил телефон тому парню,  который выглядел так,  будто прошел через замби-апокалипсис.  Трешоватый отзвонился вернул чудиле  телефон и они разошлись довольные друг другом. А  Свифт  продолжил осматриваться, никому не было до него дела.  Немногочисленный персонал гостиницы разрывался между гостями.
Откуда-то выскочил странный дедок: маленький,  щуплый со странной конструкцией на голове.  В ней старик выглядел как сумасшедший ученый из дешевой научной фантастики. Если бы не «улавливатель мыслей» Свифт не обратил бы внимание на дедулю,  парень  находился в том возрасте, когда всех,  перешагнувших  за 40 лет,  воспринимаешь как ископаемых. От стариков одни проблемы,  они вечно мешаются под ногами и достают тупыми вопросами вроде: «А какой кнопкой включается мобильный телефон?»,   или что хуже изводят  нравоучениями.  Мозговыношение начинается обычно со слов: «Вот я в твоем возрасте…». Ха!  Что б они еще понимали.
Но шапка  была реально крутой,  подросток  проникся к дедуле уважением и даже подумал, что не плохо бы заиметь себе такую же штуковину. В Нете наверняка сыщется нечто похожее, вот только с деньгами засада. Мамаша уже как бы намекнула, что карманных денег ему в этом месяце не видать. Поездка в этот «новый Аспен» влетела ей в кругленькую сумму.  Можно подумать  Родни сюда просился.
А дедок тем временем посеминил к автобусу с совоком на изготовку, какой-то мужик умудрился расколошматить бутылку. Голову можно позакладывать, что  внутри  был не апельсиновый сок. Шикарная красавица в отпадно белой шубе дернулась в сторону. Лицо в темных очках показалось Родни знакомым. Он поежился от холода, свежий горный воздух  давал о себе знать. Вопли в  наушниках, мешали ему вспомнить где он видел эту женщину. Плейлист выбирался по принципу чем громче рев тем лучше. Мать называла такую музыку  дьявольским рыганием.
Точно! Это же любимая актриса его матери. В доме Свифтов фильмы с ее участием крутились чуть ли не каждый вечер и не захочешь,  а все равно запомнишь. Имя вылетело из головы, но образ остался.
«Хорошо, что мать осталась в Соммервилле», - в очередной раз подумал парень. Она бы тут же завизжала от восторга и бросилась выпрашивать автограф.  И даже если бы та женщина оказалась обычной домохозяйкой, а не знаменитой актрисой, мать Родни  все равно попросила бы  сфотографировать их на мобильник. И потом тыкала бы эту фотку всем знакомым со словами» «Ой, вы не поверите, но мы отдыхали в одном отеле с самой….»
Неужели взрослые не видят, как жалко они выглядят со стороны,  преклоняясь перед знаменитостями. Родни ни у кого не стал бы клянчить автографа.  Никогда.  Это глупо.
Может  стоит пойти в отель. Вроде бы некоторые так и сделали, но Свифт все топтался на месте, пиная утрамбованный снег носком ботинка.  Незнакомые места его напрягали.
От преодоления собственной застенчивости его избавил дядя. Оставив попытки докричаться до племянника, он увесисто хлопнул его  по плечу. Родни вздрогнул.  Рядом с дядей стояли их чемоданы. Рот  Билла Свифта беззвучно открывался и закрывался, Безмолвный месседж следовало толковать так: «Бери ноги в руки (а точнее чемоданы в руки) и пошли уже во внутрь.
Напоследок подросток бросил взгляд на автобус, прощаясь с надеждой убраться из этой дыры. Девушка споткнулась о чемодан и упала, а хозяин чемодана вместо того, чтобы помочь ей встать, взбесился и начал орать. Из-за музыки Родни не мог разобрать его криков. Народ на этом «Утёсе» какой-то нервный.
Свифт нерешительно двинулся к девушке.

Отредактировано Rodny Swift (2014-01-10 21:30:44)

Отвратительная, однако, привычка. Делать всё в последний момент. Большинство людей если уж и собираются куда-то ехать, то вещи свои, хоть и немногочисленные, пакуют заранее, например, в вечер перед отъездом, если он утром. Или утром, если отъезд вечером. Или ещё как. Но не за пару часов, да что там, за пару минут.
Такси она вызвала раньше, чем начала укладывать чемодан. Вернее, просто крупную сумку, чемоданом это назвать нельзя даже с большой натяжкой. И такси уже приехало и ждало, когда Агнес распахнула дверь своего обиталища, начав барабанить в соседнюю ещё до того, как её собственная закрылась и щёлкнула.
Открыл щуплый парень, сонный и недовольный.
- Террор, - сказала Агнес, протягивая черного. - Эребус, - этот дымчато-серый.
Два кота в её вытянутых руках флегматично осматривали своего нового временного хозяина.
- Эээ... Ты назвала котов в честь кораблей?
Наверное, спросонья он не совсем понимал масштаб происшествия, решив, что его просто решили познакомить. Парень пристально смотрел на двух котов сфинксов, пытаясь уловить хоть какое-то сходство между ними и двумя кораблями Экспедиции Франклина, которые пропали где-то во льдах Арктики в 1847 году.
- А ты знаешь, как корабль назовешь, так он и...
- Если они покроются льдом из-за холода, заболеют цингой от недостатка внимания или опустятся до каннибализма из-за голода, ты станешь моим следующим питомцем, Барри Роджерс.
Парень ещё долго кричал что-то обидное в след, однако, котов приютить не отказался.

В аэропорт она приехала вовремя. На удивление. И весь полёт ей хотелось спать, но в самолёте это не удалось по двум причинам: шумные соседи и зона турбулентности, а уже по прибытию и пересадке в автобус сон просто не шёл. Ещё ко всему, Агнес успела отхватить переднее место, и снежные пейзажи, виднеющиеся в лобовом стекле, интересовали её куда больше сна без сновидений.
"Посмотрим, что же ты мне уготовила, мамочка".
На самом деле, Агнес была ей благодарна за этот подаренный отдых. Теперь, когда незапланированный курорт становился всё ближе и ближе, стало понятно, насколько сильно она устала. Город её утомляет. И чем большей глушью окажется этот Утёс, тем лучше.
"Сколько я уже с ней не виделась? Год, два... Целых четыре. Да, это как-то... фигово, что ли. Мать всё-таки. Хоть и сумасшедшая. Ну, у каждого свои недостатки".
Когда автобус остановился, Агнес была первой, кто из него выскочил. И, видимо, слишком резко, так как голова начала кружиться ещё на ступеньках, а когда с них сошла, в глазах и вовсе задвоилось. Чтобы не опуститься дохлой кучкой прямо на снег, пришлось чуток отойти и прислониться к автобусу. Не хватало лишиться чувств у всех на виду, да ещё и в первый же день отдыха.
Когда отпустило, Агнес принялась искать сигареты по многочисленным карманам своей куртки. Потом в небольшом кожаном рюкзаке. Люди к тому времени уже наполовину опустошили автобус и рассыпались по периметру: кто пошёл сразу к отелю, кто отошёл в сторону, кто просто стоял истуканом. Вон, парень какой-то телефон громко требует. Знакомая внешность, кстати, у парня. С виду как рок-звезда какяя-нибудь. Ну, должно быть, так оно и есть. Слишком уж сильное чувство, что где-то она его видела.
А сигарет-то и нет. Как отвратительно сложилось. Лучше бы она мобильный свой забыла, от него и то меньше проку. Попросить, что ли, у кого?
У кричащего в трубку парня знакомой внешности просить как-то не хотелось, нечего его отвлекать. А вот кто-то из автобуса выпал, у него, наверное, тоже лучше не попрошайничать, вон как за алкоголь свой трясется, вряд ли сигаретку подкинет. Пацан в наушниках, должно быть, не курит. Тот, кто обеспечил орущего в трубку этой самой трубкой курит наверняка, но не то, что предпочитает Агнес. Тут ещё какая-то дама в белой шубе, поодаль ещё одна дама, требует что бы её багаж забрали, таким как они по статусу курить полагается, но не хотелось нарываться на презрительный взгляд или, что более вероятно, полный игнор.
Да и вообще, с людьми говорить как-то не хотелось.

Она всё ещё стояла вжавшись в автобус, когда девушка её возраста совсем-совсем рядом перецепилась через багаж выпавшего из автобуса типа и упала. Хорошо, что Агнес у него сигарету не попросила, ему и самому не помешает, только посмотрите, как разорался.
Остаётся только надеяться, что где-то здесь есть магазин.
- Хватайся, - протянула Агнес руку свалившейся девушке. Хорошо, что недалеко стояла, идти почти не пришлось.

Альфонс переминался с ноги на ногу, ожидая возвращения лохматого типа в кожаной куртке. Ясное дело, он не мог позволить себе понапрасну тратить время. Вместо этого гуру вновь начал искоса озираться по сторонам.
«Ага!» - победоносно воскликнул внутренний голос, как только взгляд выцепил даму со спутником, весь вид которой так и кричал: «Я – звезда, птица высокого полета, и я нуждаюсь в защите от синеньких гномиков!». Еще бы, эти мелкие пакостники мигом попортят любой изысканный наряд. Что уж говорить о прическе… Взгляд гуру упал на все еще лежавший на ладони под парой конфетных фантиков розовый талисман, затем – на даму, и снова – на талисман. Нет, тут нужен калибр покрупнее.
В перерывах между проповедями Альф очень любил, развалившись на диване в номере дешевенького мотеля, забить косячок и понаблюдать за движущимися картинками на экране небольшого телевизора сквозь легкий дымок. По праву полагая себя эстетом, Вуди предпочитал разномастным порно-каналам каналы, транслировавшие произведения рейтингом пониже и бюджетом побольше. Там-то он и видел, причем не раз, эту даму в шикарной шубке. Хотя тогда она и была без шубки, а в чем-то другом, узнать ее не составило труда.
«Алика Шейн», - подсказал услужливый внутренний голос, выудив нужную информацию из глубин подсознания. Пропуск в мир высокого шоу-бизнеса так и замаячил перед глазами проповедника. Он было собрался наплевать на громкого парня с телефонной проблемой и отправиться прямо сейчас знакомиться с прекрасной актрисой, но передумал. Причиной тому, возможно, послужило желание поймать сразу двух зайцев, а может свою роль сыграл грозного вида сопровождающий дамы. Альфонс поежился, оглядывая этого типа. Ему уже не было так жарко, как пару минут назад. Телохранитель? Вроде не похож. Зато похож на того, кто запросто завяжет морским узлом любого, кто будет докучать его спутнице. Нет, лучший выход – дождаться, пока этот тип куда-нибудь отлучится, и уже тогда поведать незабвенной Алике Шейн о том, какая ужасная опасность в виде жадных до звездной ауры духов ее окружает.

Как раз в этот момент вернулся парень с телефоном.
- Не стоит благодарности, брат, - снова просиял Альф, шустро подхватив протянутую вместе с телефоном двадцатку и запихав ее в карман. После этого Вуди полез проверять, остались ли в памяти нужные ему номера, однако номера не обнаружились. Альфонс взглянул на лохматого обижено – ему жалко что ли было?
«Вот и верь после этого людям», - подумал пророк, убирая телефон и доставая ириску. Нужно было срочно восполнить пошатнувшуюся веру в человечество с помощью вкусняшки.

Гуру вернулся к своему чемодану, силами водителя извлеченному из брюха автобуса. На чемодан все еще никто не обращал внимания. Нужно было исправить несправедливость.
- Гарсон! – провозгласил Альф единственное вспомнившееся ему обращение к обслуживающему персоналу. – Гарсо-о-он!
Почему-то никто не ринулся на помощь. Вздохнув горестно, Вуди потащил далеко не легкий чемодан волоком по снегу в направлении главного входа в отель. Футов через 10 он устал и остановился, чтобы передохнуть.

Затем цепкий взгляд Альфа заприметил то, что не заприметить было невозможно – совершенно обычная с виду девушка навернулась на багаж типа, который и без того выглядел крайне нервозным. После этого у бедолаги приключилась истерика.
«Да он же одержим!» - тут же диагностировал пророк. Наверняка в этого бедного мужчину вселился какой-то злой дух, каких огромное множество во всех крупных городах! И теперь это злобное существо портит душу этого, безусловно, когда-то доброго и великодушного господина! О, ради спокойствия курорта, его гостей и обслуживающего персонала стоило как можно скорее провести обряд очистки чакр и отремонтировать одержимому карму. Вот только уж больно быстро он удалился в отель, так и распространяя вокруг негативную ауру. Альф достал из кармана маленький талисман из куска деревяшки, половинки вороньего пера, красной ниточки и свинцовой бусинки, прижал его к сердцу и застыл в торжественной позе, приличествующей каждому гражданину Страны Свободы во время исполнения государственного гимна. Зачастую именно эта поза позволяла как можно скорее подключиться к астральным сферам и избавиться от тлетворного влияния злой ауры.
Сработало.
- Смотрите! – крикнул Альфонс. – Смотрите, там! – он указывал пальцем на одну из горных вершин. – Это же он! Это ОН! – Глаза Вуди расширились, он выглядел невероятно изумленным и восхищенным. – Это же… хвост Великого Духа Синего Мирового Кита! Возрадуйтесь, братья и сестры! С нами сила Его! – Альф очень пожалел, что фольга осталась в чемодане, и он не мог прямо сейчас скрутить себе шапочку, сквозь которую энергия эфемерных созданий так легко переходила к нему. Оставалось лишь воздеть руки к небу, сжать в кулаке талисман и надеяться, что огромный и величественный дух благословит это место.

Тэмин, то и дело прилипая носом в припотевшее стекло нанятого такси, буквально пищал от счастия, когда автомобиль на полном ходу врывался в очередной снежный фронт. Такая зима, настоящая, снежная, когда после недельного снегопада все вокруг хрустит и искрится белизной, как в волшебном царстве Санта Клауса или практически любом зарубежном фильме, была не характерна для его любимой родины, где среднестатистичекая зимняя температура довольно редко опускалась ниже минус пяти градусов по шкале Цельсия, а потому представлялась юному мальчишескому мозгу по крайней мере одним из семи чудес света. Радужные перспективы отлично провести каникулы совершенно внезапно и как-то очень нерадостно омрачились, как только парни из уютного такси перебрались в удобные кресла общественно-курортного транспорта. Первые пятнадцать минут подъема были вполне сносны. Тэмин вертелся, крутился, поменялся два раза с Ёлей местами, привставал, выглядывая, что же там впереди на дороге, заодно, тайком, внимательно и с интересом разглядывал попутчиков - удивительных представителей американской нации, которые хоть и принадлежали, как и он сам, к земной человеческой расе, но уж слишком сильно отличались от его соотечественников. Однако скоро подъемы стали круче, а повороты все чаще, лицо старшеклассника сначала побелело, а затем, когда активность его приравнялась к нолю и стала стремиться к абсолютному минусу, начало ненавязчиво отдавать зеленцой. Если поначалу мальчик еще как-то крепился, не выдавая сидящему у прохода приятелю своего состояния, то уже ближе к середине пути, сник совсем. Забыв про свой имидж четкого парня, про всю свою браваду, он, стащив с головы шапку, раскрутив с шеи шарф и подмяв под себя снятую чуть ранее куртку, прижался горячей щекой к прохладному стеклу и, плотно сжав губы, упрямо терпел. К счастью, последний раз кушал он довольно давно и желудок был пуст. Это существенно облегчало все дело в общем, но не избавляло от адских мук. Когда пойду в армию, только не во флот, только не во флот. Такие мысли навязчиво крутились у него в голове, отгораживая несусветного страдальца от внешнего мира и скрашивая ему остаток пути. Как ни старался, уснуть он так и не смог, - слишком уж плотно, мертвой хваткой, к горлу подступала тошнота. Даже на беспокойные расспросы товарища только коротко качал головой, закрывая глаза и плотнее поджимая побледневшие губы, боясь, что если проронит хоть слово, то плохо станет всем. Наверное никто в автобусе не был так счастлив, как ученик старшей сеульской школы Ли Тэмин, когда автобус, вяло дернувшись, тормознул у ворот. Глазами, полными страдания и в то же время неизбывного счастия, он возвестил одноклассника о том, что теперь ему значительно лучше и все непременно уже будет хорошо. Даже тот факт, что сидели они в самой середине салона и приходилось ждать, пока пассажиры, толпящиеся, словно зомби, в проходе, наконец рассосутся, не омрачил его радости по случаю прибытия в пункт назначения. Это было не просто, но Утёс был взят. Ну, как взят. Тошнота никак не желала сдаваться без боя, а потому, едва мальчишка, стараниями приятеля заново укутанный в шапку и шарф, встал с места, накрыла его последним мучительным приступом. Чувствуя как на лбу от напряжения выступил пот и как отчаянно закружилась голова, Тэмин прикрыл глаза, послушно выждал, когда, наконец, Ёля справится с менее послушным, чем его хозяин, замком Тэминовой куртки, и словно по звонку сиганул в освободившийся проход, опрокидывая в процессе чей-то багаж. Такой ловкости он не видывал за собой прежде никогда. Наверное, дыхнувший снаружи морозец так на него подействовал. Ловко выпрыгнув с верхней ступеньки автобуса, он ловко обогнул его сзади и ловко ткнувшись коленками в сугроб на обочине, согнулся пополам. Кажется, еще никогда прежде его не выворачивало настолько сильно. Нет, бабуля, добродушно уступая ему место рядом с аппой впереди салона, частенько в детстве называла его тошнотиком. Но то было в детстве. Как ни старался, он так ничего и не изверг из своего измученного желудка. Ну, или почти ничего. Как только это "почти ничего" высвободилось из плена, парню значительно полегчало. Более того, он сразу вновь обрел весь свой четкий боевой настрой, на его щеках заиграл румянец, глаза коварно заблестели, руки, не ведая, что творят, сгребли с сугроба прохладного мягенького снежка, скомкали его, наспех смяли, а сам владелец всего этого великолепия осторожно выглянул из-за автобуса, сканируя местность и высматривая наиболее удачную тракторию для воздушного удара по противнику. Точнее, конечно, по союзнику, но это уже мелочи жизни. Все пассажиры покинули наземный транспорт и волоча за собой орудия и боеприпасы, медленно двинулись в сторону временного убежища. Ёль стоял у багажного отделения и ждал, когда водитель, ковыряющийся в замке, откроет, наконец, дверцу. Самый выгодный момент для удара. Нельзя упускать такую возможность.
- Орудия к бою! - Тэмин не стал выдавать свою дислокацию, а потому, чуть заводя назад руку со снежком, почти не слышно, в широченный, сбитый набекрень шарф, шептал свое озорство, - Прямой наводкой... По противнику.. Пли-и-и!
Последнее "пли-и-и" внезапно вышло совсем не шепотом, но времени совершить свое злодеяние Тэмину хватило. Причем, за глаза. Ловко швырнув снежный комок, успевший в теплой ладошке подтаять и зачерстветь, мальчишка резко присел, высматривая результаты своего нехитрого артобстрела.
- Ну, Ёляя! Ну, как ты мог!
Третьеклассник ну никак не подозревал в друге такого коварства. Обычно, коварство было его, Тэминовым амплуа. А тут, едва снежок "досвистел" до его виска, Сонёль нагнулся, заглядывая внутрь багажного отсека, куда они перед посадкой надежно упрятали новенький, с иголочки сноуборд. Жуткое разочарование постигло озорника и он, издав протяжный разочарованный стон, собрался было покинуть свое укрытие, но не тут то было. Меньше чем через мгновение, да нет, буквально тут же, впереди, где-то там раздался характерный звук, примерно такой, какого ждал Тэмин, атакуя Сонёля. Еще через мгновение жалобно взвигнула леди, и еще секунды через две рассерженно забасил низкий мужской голос.
- Упс. Только не это. Неужто перелет.
Испуганно прикрыв рукой рот, парень присел, прислонившись спиной к бамперу и мучительно обдумывая план дальнейших боевых действий. И тут свершилось оно. То, что спасло его. Либо отодвинуло ненадолго карму.
- Смотрите! Это же он! Это же хвост Великого Духа Синего Мирового Кита! Возрадуйтесь, братья и сестры! С нами сила Его!
Тэмин осторожно высунул моську из своего убежища. Один из пассажиров, весьма, даже учитывая тот факт, что он был американцем,странный на вид, вопил как ненормальный. Воспользовавшись ситуацией, под шумок, мальчишка выскочил на площадку и тут же пристроился рядом с другом, хитро тому подмигивая и обеими руками хватая борд за хвост.

Отредактировано Lee Taemin (2014-01-12 08:23:47)

- Солнце к закату, - меланхолично оглянулся дед, высматривая себе какого-нибудь помощника из пока кажущегося безвыходным положения. Помощник, вестимо, явился тут же.
- Как не найти, нашел! - улыбаясь, закивал он дорогому и замечательному во всех отношениях  испанцу, самому замечательному в данный момент человеку в мире. - Брулиянт нашел. Или, кажись, изумруд. Там в совке где-то затерялся, - кряхтел дед дальше, пока добрая душа Руарес не смекнул, что Санта не напрашивается на комплименты своему загадочному танцу бедрами.
- Славный мальчик... Славный, ага... Спасибо тебе... - ухватившись двумя руками за Серджио, медленно, но верно разогнулся дед.
- А про мазь так больше не шути, - вполголоса забубнил Смолл, разжимая на плечах доброго мальчонки свои цепкие фаланги. - Тут дамы. Они и так не поняли мой томограф, как и пророчил босс, - еще тише и с явной неохотой признал он, озираясь на не шибко активно всасывающихся в отель приезжих. Большинство людей уже отвлеклись от него на как-то неожиданно заголосившего... парня.
- Знатные косы... - шепнул себе под нос бывший хипарь, оценив яркость выделяющейся из толпы фигуры и мгновенно записав ее в занимательнейший объект своего пристрастного внимания.
Тем временем Серхио, выразительно поведя бровью на трактирный позывной, так звучно и протяжно задержавшийся в памяти ускорившихся не без его помощи на пути к парадному подъезду граждан, завел речь о навязших за последние два дня на ушах «уфологах». Санта сделал привычно-вдумчивый вид, которым вот уже почти неделю успешно надуривал нанимателя. «Конечно, тут что-то не то, - думал он, в благодарность лыжнику старательно вкуривая тему по ходу развития его мысли. - Ребят для этих не-ученых у нас явно маловато. И вообще, как-то больно основательно эти уфонавты сюда прикатили. Багажа понабрали...» Но ни дед не успел додумать, ни Руарес договорить, подавая ему перчатки и веник, как всеобщее внимание обратилось на упавшую молодую леди. Джентльмен в глубине души старика рванулся было помочь бедняжке. Но тут у него случилась с животом чудовищная изжога. А первоисточник этой изжоги, извергнув из своих недр первую вопиющую несусветность, всё никак не унимался. У него этих несусветностей, наверное, был целый организм.  Не терпелось срочно поделиться с миром. Старик вцепился снова в Руареса, на этот раз, чтобы не дать ему испортить себе жизнь здесь в первый же день. И даже лицо хорошо так скрючил. От этой самой изжоги. Тореадор, правда, подумал, что от злосчастного ревматизма, и разуверять его в этом Смолл не спешил.
- Смотри, видишь, ему мерещатся оручие бабуины, - снова придержал дед мечущего молнии глазами и удары помыслами молодого и резвого товарища. - У него, небось, бедняги, белая горячка. Кстати, я так и не понял, кто это такое - уфологи. Помнишь, ты говорил? Когда сказал, что я на них похож, - деда Ник добродушно настаивал на полном внимании собеседника. - Это птички что ль такие?..
Сердце американского джентльмена, конечно, немного радовал тот факт, что многие мужчины сделали поступательное движение в сторону пострадавшей мисс, но больно уж  огорчал тот факт, что ни один из них, чуть менее горячий, чем темпераментный юноша у него в руках, не усовестил хотя бы подвыпившего наглеца открыто, не говоря уже о красивом требовании сатисфакции за поруганную честь мужской части теперешнего населения этой площадки перед величественными стенами замка. Да и помогла девушке в результате такая же юная девчонка, как и она сама. А остальным будто и дела не было. Все поспешили к дверям в отель, не дожидаясь смены носильщиков и самостоятельно потащив свои чемоданы.
- После договорим, сынок, - отпустил испанца Санта. - Иди работай. Не дело нам тут с тобой прохлаждаться, пока клиент звереет.
«Надо срочно поставить чайник, - решил Смолл, не дав подобрать Руаресу его совок, а сделав на этот раз все правильно и аккуратно. - А то как-то совсем хреновенько.»
Но не суждено было ему так просто избавиться от разбитой бутылки этого пьяного негодяя, стекляшки полетели фонтаном и повтыкались в снег в радиусе полутора метров от едва отошедшего в сторону контейнеров старика.
Дослушав всё, что имел сообщить миру «брат», Клаус даже не стал огорчаться тому факту, что ему заново придется все собрать в совок. Таких сцен на его памяти было от силы двенадцать, и то - только с его непосредственным и далеко не последним участием. Всегда полезно посмотреть на единомышленника в вопросах самовыражения со стороны. Поэтому старик послушно вгляделся в горные вершины, на которые указывал не на шутку воодушевленный товарищ с веревочными косами по всему пальто. Потом закрыл рот и выдохнул.
- Это было... правильно.

Отредактировано Nicolas Small (2014-01-14 05:33:55)