Давно не писал анкеты, поэтому здесь будет очень много неуместных авторских вставок. Простите.
1. Имя:
Джон Доу.
2. Возраст:
35 лет.
3. Внешность:
Высокий, голубоглазый, почти блондин. На этом мои способности описывать внешность трагично заканчиваются. Можно было бы написать, что он брутален и мускулист, или, что все девушки в возрасте от семнадцати до восьмидесяти трех (привет, бабуля) считают его чертовски обаятельным, но это вот вообще ни разу не мое. Поэтому, если Вы позволите, немного голых фактов:
Рост: 1,85. Хотелось бы, конечно, метр девяносто или девяносто пять, чтобы точно соответствовать «высокому», но ой. Чем природа наградила. Кто я такой, чтобы с ней спорить?
Вес: 83 килограмма. Вот здесь никаких авторских вставок, увы, но я старался.
Татуировки: Имеются. К сожалению. Потому что я внезапно осознал, что не могу разобраться, что именно набил чувак, который удостоился чести красоваться на аватарке. Давайте будем считать, что графическая роспись на его правой руке – это, что-нибудь армейское и очень пафосное. Что-то вроде «За ВДВ», но только на американский манер.
Прочие мелочи: шрам от ожога во всю спину, множество шрамов по всему телу от пыток, изгибающийся шрам от пореза под подбородком.
4. Характер:
Нордический. Всегда хотел так написать. Чтобы это ни значило. Умеет сохранять хладнокровие в любой ситуации. Ну, знаете, такая форма психологического насилия над самим собой. Когда твой инстинкт самосохранения вопит о том, что нужно орать, бежать и, желательно, не оглядываться, а внутренний садист, в твоей голове, приказывает стоять на месте и, желательно, с максимально каменным лицом и шутить. Много и глупо шутить. Можно мысленно. Впрочем, Джон, каким-то непостижимым образом, сумел сохранить тонкую грань и не доводить опасные для себя ситуации до полного абсурда. В противном случае, пришлось бы умертвить его еще в младенчестве, когда он считал себя первооткрывателем и активно первооткрывал такие замечательные штуки, как: о, вилка! О, розетка! Давайте же поможем им воссоединиться! В нем умерла шикарная сваха, я полагаю. А во мне наркоман графоман.
Джон ленив. Ленив той самой мужской ленью, когда мятые вещи кажутся вполне отличной альтернативой грязным. Когда носки гармонично смотрятся и в середине комнаты и в коридоре и где-нибудь еще, но не в шкафу. Когда трех дневная щетина, не потому что это круто, а потому что лень.
Наверное, это будет не очень скромным – назвать Джона магом разума, но я это сделаю. Он способен нести какую угодно ахинею с совершенно серьезным лицом и настолько убедительно, что даже я ему порой верю. Что, в общем-то, попахивает шизофренией, но не об этом сейчас речь. Из него получился бы отличный продавец-консультант. Каждый месяц быть работником месяца, на зависть менее удачливых коллег. Я почти горжусь им и смахиваю скупую мужскую слезу. Но судьба имела на него совершенно другие планы, поэтому нам с моей фантазией пришлось на этот раз отойти в сторонку и молча наблюдать.
Конечно, как и у любого живого человека у Джона имеются свои страхи (меня немного смущает эта формулировка, ибо за время моего путешествия по ролевым я встречал зомби арахнофоба, а его вряд ли можно отнести к живым людям, но другая не придумалась, так что ой). Начнем со стоматологов, пожалуй, потому что я их тоже боюсь. Это такие потомки средневековых палачей. Нереализованные маньяки. Легализованные садисты, одним словом. Вторыми в этом списки идут клоуны. Тут вообще без комментариев. Кто не боится клоунов? Особенно после экранизации кинговского «Оно».
5. Биография:
Вот здесь я резко застрадал, ибо с биографиями у меня, как правило, все еще хуже, чем со всем остальным.
Родился в Бостоне в семье военного и домохозяйки. Роды были тяжелыми и, после них, был неутешительный диагноз – чета Доу больше не сможет иметь детей. Расстройств по этому поводу было немного, ведь у них уже был вполне здоровый сын – наследник, так гордо именовала его мать . Надеюсь, что вы уже поняли, что эта женщина была достаточно авторитарна. Если нет, то смею вас заверить – была. Сказать, что Джона баловали, это все равно, что нагло соврать. Нет, у него было все, чего он только мог пожелать – лучшие игрушки, лучшая одежда, лучшая школа. Но и требования к нему росли из года в год. В семь лет была балетная школа, Джон промучился там год, с оттенком вечного страдания на лице, учась выделывать па, пока до матери не дошло, что балерун из сына, увы, не получится. Но она не отчаялась – новая идея, запичкать сына языками до смерти, прочно внедрилась в ее голову и, пока его сверстники играли на улице в футбол, он усиленно изучал французский, немецкий и латынь. Да, да – латынь. Причем, на вопрос: а нахрена, собственно, ребенку латынь? Ответить не могла. Юного экзорциста растила, не иначе. К разочарованию миссис Доу, полиглот из Джона тоже не удался. «Их либе дих» никак не хотел задерживаться в его голове дольше, чем того требовал учебный час. К десятому году жизни «наследника» она уже почти отчаялась вырастить из него человека и впала в тихую депрессию по этому поводу, но тут в дело вступило плавание. Джон довольно быстро полюбил эти занятия в школе, а мать на время успокоилась, гордо рассказывая всем, что у нее растет будущий олимпийский чемпион, не меньше. Отец снисходительно смотрел на все это со стороны и только тихонько посмеивался, не вмешиваясь и не нарушая тем самым семейную идиллию.
После школы Джон сразу пошел в армию. Это, пожалуй, единственное решение, в котором мать не принимала никакого участия. Надо сказать, что я в детстве насмотрелся американских боевиков и получил небольшую психологическую травму. Теперь всех своих персонажей я отправляю в подразделение, где командир у них не очень честный человек, активно торгует оружием и наркотиками с противоборствующей стороной. Отсюда следует два развития пути для персонажа – либо изобразить из себя героя, либо присоединиться к командиру. Так как я чертовски устал – Джон пойдет по пути наименьшего сопротивления. Полгода отслужив под началом этого морального растлителя, Джон попал в плен. На войне, как оказалось, такое случается. Не могу сказать, что следующие пару лет были для него курортом. Вряд ли в нашем обществе найдется человек, который, после многочасовых пыток, скажет, что чувствует себя отдохнувшим. Вот и Джон чувствовал, что в нем постепенно, что-то ломается. Что-то очень важное, название чему он начал забывать. Человечность, кажется. Все чаще его стали посещать крамольные мысли о суициде.
Спасательная операция по освобождению американских солдат прошла успешно. Так, по крайней мере, писали во всех газетах. Джон не видел в ней ничего успешного. Он вернулся в страну, в которой его никто не ждал. Мать с отцом давно умерли. Друзья завели собственные семьи. Даже собака, которую он завел, перед уходом в армию, обрела новый дом.
Несколько месяцев он скитался по барам, приютам, даже к психологу ходил, но внутреннее спокойство обрел только тогда, когда встретился с бывшим армейским товарищем, который после службы работал на один из известных наркокартелей города. Вот так Джон и стал наемным убийцей, а я запарился об этом писать. Я уже говорил, что биографии это не мое? В лагерь Джон приехал по заданию картеля.
6. Профессия и навыки:
Киллер, наемный убийца, трупных дел мастер. Как нравится, так и называйте. Стреляет вполне сносно, иногда даже не промахивается. Холодным оружием неплохо владеет. Ножом особенно. Готовить любит, знаете ли. Пытает художественно. Не сказать, что любит он это дело, но если того требуют обстоятельства, то почему бы и не воспользоваться бесценным опытом?
7. Личное имущество:
Беретта с глушителем и тактическим фонарем, парочка запасных обойм к ней, охотничий нож, спички и блок сигарет.
Сколько времени прошло с тех пор, как Линкольн последний раз выбирался в город? Он не помнил, да и не имело это значение, так же как и не имело значение, какой нынче год и день недели. Линкольн решительно поправил болтающийся на плече ремингтон, ставший, за последние несколько месяцев, таким родным и надежным. - Почти, как баба, только жрать не готовит и мозг не трахает, - он еще раз любовно провел пальцами по гладкому стволу и двинулся в путь. Случайному прохожему мужчина мог показаться обыкновенным туристом, непонятно как забредшим не в самую лучшую часть Нью-Йорка и теперь растерянно озирающимся вокруг, в попытках найти дорогу обратно, к своему уютному пятизвездочному отелю. Только вот случайных прохожих тут не наблюдалось, да и Линкольн не был туристом. Его глаза то и дело настороженно рыскали по высотным домам, щерившимися на него своими разбитыми окнами и исписанными граффити стенами. А левая рука то и дело ненавязчиво касалась охотничьего ножа, надежно закрепленного на бедре. Район, насколько он помнил из прошлой жизни, действительно был достаточно опасным местом – количество банд, обитающих на этих улицах, составлял процентов восемьдесят местного населения. Но сейчас это было не важно - мужчина сознательно выбрал такой путь, чтобы добраться до места своего назначения. Как бы глупо это не звучало, но в таких вот переулках сейчас было куда безопаснее, чем в любом престижном районе Нью-Йорка.
Линкольн свернул за очередной угол и затормозил. Стайка дворовых псов, еще секунду назад с довольным урчанием, потрошившая еще теплое тело, не сговариваясь, повернулась в его сторону. Вожак – коренастый рябой пес, выдвинулся вперед и, чуть склонив голову на бок, зарычал. Линкольн не шевелился, он смотрел прямо в бездонные карие глаза вожака и читал в них неприкрытую угрозу. Угрозу чужаку, посмевшему прийти на их территорию и прервать законную трапезу. - Это твоя добыча, не моя. – Он даже не снял с плеча винтовку – знал, что не успеет перестрелять их всех, да и риск быть услышанным слишком велик, а с ножом шансов у него и вовсе не было. Пес еще некоторое время смотрел на чужака, рык утихал, а с ним и уходило желание кинуться на человека. Проворчав, что-то напоследок, вожак отвернулся и погрузил свою пасть в кровавое месиво – то что, когда-то было животом, теперь стало временной кормушкой, наполненной такой вкусной требухой. Стая, последовала его примеру, на Линкольна теперь обращали внимания не больше, чем на блоху, мешавшую спать. С животными у него всегда получалось ладить лучше, чем с людьми. Морриган перевел дыхание и пошел дальше, стараясь не смотреть в их сторону. Ему было мерзко. Хотя с тем как человек поедает другого человека не сравниться ни что. Он помнил свой первый раз с зомби. Хотел бы забыть, но…
Полчаса спустя ноги вынесли его к консервному заводу, именно сюда он и направлялся. Линкольн вспомнил въедливую рекламу, целыми днями, крутившуюся по радио в его прошлой жизни – «Бла-бла-бла, консервный завод. У нас только свежее мясо бизонов, взращенных на луговом канадском пастбище» - Морриган усмехнулся – забавные вещи, порой находились в отдаленных уголках его мозга.
Возле входа в обитель такой нынче дефицитной еды околачивались несколько мертвяков. Немного поразмышляв, Линкольн решил обойти их стороной, не ввязываясь в напрасную бойню. Хотя в его душе и теплился небольшой лучик надежды, он вовсе не был уверен в том, что из завода не вынесли все подчистую. В любом случае, Линкольн не простил бы себе, если бы не проверил.
Морриган влез в окно и полумрак помещения тут же принял его в свои радушные объятия. Под ногами неприятно хрустнуло разбитое стекло, Линкольн поморщился – в гробовой тишине этот звук показался ему оглушительным. Из полупустого рюкзака, болтающегося за спиной, он достал фонарик и, включив его, медленно начал обследовать помещение: половина полок была опустошена, но в остальном мужчина остался доволен. Оставшихся законсервированных продуктов хватило бы на десять с половинкой Линкольнов. Рюкзак постепенно наполнялся, жадно заглатывая в себя банки с тушенкой, консервированными бобами и фасолью, зеленым горошком и прочей съедобной ерундой. В какой-то момент рука его предательски дрогнула – словно королева, среди всей этой снеди, на полках высилась пирамида. Пирамида из гребанных, консервированных, мать их, ананасов! Линкольн прослезился бы, если б мог. – Боже, храни Америку. – Он разглядывал эти банки, словно величайшее сокровище мира, словно нефтяную скважину на пустом участке, словно долбанную золотую жилу.
Сзади раздался грохот, упавших досок, мужчина резко обернулся и свет от его фонаря успел выхватить поднятый трубой, пушистый черный хвост.
- Твою ж мать! – Выругался Линкольн и облегченно рассмеялся – Это просто кошка. Ублюдская черная кошка. – Он собирался вернуться к своим ананасам, когда в его глазах потемнело, и пол под ногами покачнулся – казалось, что на него обрушился потолок, но нет, это была всего лишь бита, обычная бейсбольная бита, расколовшая его черепную коробку на тысячу маленьких осколков, он медленно осел на пол и отключился.
9. Откуда вы про нас узнали:
Добрые люди ссылочку кинули.
10. Связь:
ISQ - 691041517
