В небольшой, но и не слишком тесной комнате было тихо. Из окна в неё лился тусклый дневной свет, в котором мелькали тени кружившихся в хороводе снежинок. На диване лежала, прикрыв глаза, высокая рыжая девушка в зелёном пиджаке с выполненной в виде переплетающихся щупалец белой монограммой «M» на груди, надетом поверх белой блузки, воротник которой перехватывал  форменный галстук, заправленную в серо-зелёную юбку до колен, и чёрных гольфах. Рядом стояла пара чёрных туфель на невысоком каблуке. К голове она прижимала белый пакет, сквозь стенки которого просвечивал подтаивающий лёд.
Из-за двери послышался какой-то шум, и рыжая медленно открыла глаза. По её взгляду, не затуманенному тем недоумением, которое на мгновение появляется после пробуждения, легко было понять, что она всё это время не спала, однако лёгкая рассеянность и тень страдания давали понять, что прилечь с импровизированным компрессом на голове ей пришлось отнюдь не для выравнивания цвета лица. Девушка положила пакет на тумбочку,  открыв набухшую на её лбу уродливую багровую шишку, и осторожно села на диване, но стоило ей попытаться выпрямить спину, как она пошатнулась, едва не свалившись на пол. Поморщившись, рыжая медленно откинулась на спинку и вновь приложила к голове импровизированный компресс.
Шум за дверью превратился в больше похожий на переругивания разговор, в котором участвовало не менее четырёх человек, двое из которых были женщинами, причём явно молодыми, один мог оказаться как очень молодым юношей, так и девушкой, а четвёртый определённо разменял шестой или седьмой десяток. И он о чём-то раздражённо, но, всё же, вяло, спорил с первыми тремя. Они говорили на повышенных тонах, но недостаточно громко, чтобы их стало хорошо слышно в комнате, где полусидела на диване рыжая девушка. Сыграла свою роль и не желавшая проходить головная боль, вынуждавшая рыжую прижимать к голове пакет со льдом – любая попытка отвлечься от неё, сосредоточившись на чём-нибудь, лишь усиливала её. Девушка в зелёном уже хотела было вновь лечь и притвориться спящей, в надежде, что люди в коридоре предпочтут её не тревожить, но в этот момент они подошли достаточно близко, чтобы она смогла разобрать конец их разговора.
Таинственное трио пыталось убедить четвёртого отдохнуть в спокойной обстановке и дать врачу себя осмотреть, а он утверждал, что полон сил и не нуждается ни в каких врачах, но готов пойти у них на поводу, если после этого они оставят его в покое. Рыжая заставила себя вновь отложить пакет со льдом и поправить волосы так, чтобы они закрыли шишку у неё на лбу, хоть при этом под ними оказалась скрыта и половина её лица.
Дверная ручка повернулась.